["висел и не раскаялся" (с)] [Так тому и быть: Да значит да; От идущего ко дну не убудет; А в небе надо мной все та же звезда; Не было другой и не будет.(c)]
...сказать "интересно" мне сложно, т.к. я этот текст знаю более чем... он - не интересный, он как-то страннее... словом - это сон, наверное... и заодно - ответ, так ли просто было жить после Нирнаэт
читать дальше...Беспокойство. Не вовне, нет, изнутри, но одновременно и откуда-то со стороны, неизвестно - с какой, но - так неотвязно... Словно кто-то зовет, зовет без голоса, тянет, тянет... И беспокойство не отпускает ни на миг, скрыть его можно только если предельно сосредоточиться, заставить себя. И еще - почти больно. Почти физическое ощущение двух нитей, да нет, не нитей – канатов, тянущих в разные стороны. Один - должно остаться, а другой - этот зов, в котором и слов-то нет, но есть видения каких-то... мест, что ли, словно - дороги... куда-то, и ведь - места почти известны, да, и это есть и вот это... И разрыв все сильнее, больнее, уже и кричать готов, а потом - всё, оборвался канат того, что - "должно", и в единый миг - на коня, за ворота, прочь - вслед зову-без-слов, но нужны ли эти слова? Толком не разбирая дороги, но видя. Да, так - пусть и свет иной, чем тот,что истаял к нынешнему ноябрю, да, иной, едва ли не летний, но - вот же дорога, вот она, она - ведет, она сама - зов, и до дрожи страшно догадаться, кто может звать – так. Страшно, но - опять же - словно вовне, словно самый страх этот - не важен. Все, что важно - это добраться до цели. Добраться. Добраться живым - да, это почему-то равно. Остального - нет, а цель - скоро будет, скоро, совсем скоро... Не нужно задумываться, нужно просто идти, пусть даже кажется, что проход в этих скалах заведомо невозможен, что здесь - стена, но это же не так, раз есть - зов... Есть, как есть и ложбинка, трещина в камне, невидимая с двух шагов, и сухое русло ручья, и мгновенный провал в темноту, но - это не страшно, нужно только идти вперед, только идти - и темнота размоется серым, станет глубоким, узким ущельем с почти отвесными стенами, затянутыми тенью...
...и две стрелы вырвутся из теней и вонзятся в землю у самых ног: "Стой!"
- Прошу, пропустите меня к Королю! - вверх, не видя, кому, не зная, откуда придет ответ, да и придет ли... Это не важно.
Шорох, шепот, потом - гулкие голоса там, наверху, они мечутся от стены к стене, почему-то не трогая, не задевая, словно речь идет о ком-то постороннем... может быть – и неживом вовсе...
- Кто он? неужели...
- Что он? зачем он здесь?
- ...Что за необходимость - и именно к Королю...
- ...Но ведь он нашел проход!
- ...есть приказ - никто не пройдет в Сокрытый Город!
- ...и что же - стрелять?... все же - родич Короля...
- ...но он же прошел! Как он прошел?
- ... опять будет, как в прошлый раз? тоже ведь - родичи...
- ...Или вы забыли, где он побывал? я не поручусь, что перед нами - именно тот, кого узнали вы!
- ...Но если он - здесь, то, быть может...
- Никто не войдет в Сокрытый Город. Никто больше.
Нужно было - дойти. Дойти живым. Первое готово сбыться, второе - сорваться едва ли не в шаге от цели. Но так - нельзя. Этого просто нельзя допустить. Любой ценой - не допустить.
- Я прошу, проведите меня к Королю! Я прошу вас, мне нужно говорить с ним!...
...мне так нужно... только спросить, только одно это - спросить и получить ответ. На единственный вопрос. Все остальное не имеет значения.
- Я не стану стрелять. Пусть он идет, ведь не чужой же...
- Ты напишешь то, что хочешь сказать Королю. Иного выбора у тебя нет.
Лист пергамента, похоже, сбросили сверху... Что же, ведь и верно - можно написать...
Нет. Нельзя. Невозможно, причем по двум причинам одновременно. Первая - это рука. Она не слушается, пальцы сводит так, что графитный стержень крошится, прорывает лист, ломается... Страшно. Да, и страх - вторая причина: страшно, невыносимо страшно сейчас вылить в слова, какими-то фразами определить свою, даже не надежду, нет, это ведь - почти безумие, так как же написать, ведь это значит - назвать, это значит – написать имя? Нет! Нет, невозможно.
- Я не смогу сейчас, я не сумею, прошу, позвольте мне поговорить с Королем!
- ...да, и верно, ведь он же...
- ...да, верно, ведь это же он...
- ...может быть, будет довольно, если ему приказать...
- Я оставлю здесь меч, если так нужно, но прошу - пропустите меня!
...я прошу вас... прошу вас, прошу, прошу вас!.. молю - пропустите...
- Ты оставишь здесь меч и любое оружие, что несешь с собой!
Да. Да. Конечно же.
Меч падает между древками стрел. Довольно ли?
- ...в прошлый раз тоже отняли меч - и что было?
- ...я не поверю на слово тому, кто уже однажды предал...
- ...но если так, он и сам может не знать...
- ...а отравленный дротик, к примеру, можно спрятать хоть в сапоге...
Мало? но что же еще? Что - еще? Все, что угодно.
- ...хоть в рукаве...
все, что угодно...
- Сними плащ. И куртку. Сапоги.
Да. Да, так. Все, что угодно.
- И рубаху. И это - тоже.
...и это - тоже. Это - "перчатка", та, которая не на руке, а вместо руки. И ее - тоже. Снять и оставить. Да? Да.
- ...послушайте, ну хватит!
- ...я не стану рисковать! довольно с меня...
Довольно? наверное, довольно? Или - что-то еще нужно отдать? Что-то еще?
Все, что угодно. Потому что больше нет ничего важного, кроме как дойти. Дойти живым.
Голоса наверху. Кажется, спорят о чем-то, или пытаются понять, что значат следы на теле, не таят ли они какую-то опасность... Нет. Уже - нет.
И - ответа нет тоже. Неужели - мало?
- Можете связать меня, но прошу - пропустите!
- ...да. И глаза тоже...
Кто-то спустился со стены, плохо видимый в серых сумерках, почти неразличимый. Значит, не убьют, иначе - зачем бы спускаться? стрелой ведь проще... Наверное, свяжут... Пусть. Это не важно.
А страж вдруг понял: тот, кто перед ним, согласился бы оставить не только оружие и одежду, но, если это нужно согласился бы отдать и последнюю руку - только бы дойти. Дойти - живым. На миг стало страшно коснуться даже, показалось, что воздух подле него дрожит, как марево, словно плавится от неведомого жара... Впрочем, не этот ли дух когда-то сравнивали с Пламенем?
И как же можно теперь это Пламя - связать? А ведь - никак, разве что...
...Даже не глянув ясно, из-за чего заминка. Наверное, надо подсказать, так? иначе все пойдет по новой, а ждать... Нет, ждать уже нельзя. А подсказать - это не сложно, просто - свести локти за спиной... Насколько хватит, конечно, но ведь - так же понятно?
- ...Так? я... тебе не очень больно?
- Это не важно. Скажи, теперь - всё?
- Еще глаза... завязать...
...завязать - это хорошо. Можно будет видеть - потом.
А пока - вновь в темноту. Ничего. Уже скоро.
Сейчас. Голос, почти не переменившийся за годы:
- Что это значит?!
- ...лорд Маэглин отказывался в противном случае вообще пропускать его к тебе...
- А, ясно... Пусть... Развяжите ему глаза!
Смотреть не больно. Нет, не больно и не страшно даже, это не важно уже - важно только то, что можно будет сказать... спросить...
- Скажи мне, где он?
- Кто - он? О ком ты? Как... как ты пробрался сюда?! зачем ты здесь?
- Я мог бы сказать - сердце привело меня, но это не так, или не совсем так. Я никогда не искал дороги в твой город, но я прошел ее, и для меня это доказательство несомненно - я знаю, что он здесь, так прошу тебя, скажи, где он?
"Тургон" - значит "властелин камня", и голос его холоден, как камень:
- Кто - он?
Сказать? Да, уже можно сказать, можно, только что же так холодно, или эта дрожь, почти до судороги - от чего-то иного? Но не важно, не важно, она ведь не помешает - ответить:
- Твой брат. ...Мой король... - И даже имя. Да. Можно. - Финдекано.
- Его нет здесь.
- Это не так. Раз я здесь, значит, он жив, понимаешь? Кто бы иной... кто бы привел меня сюда?..
Говорить. Нужно договорить, дообъяснить тому, кто смотрит как Судия, кто знает и назовет любую вину перед ним и перед Миром, и ни на миг не в оправдание свое, но ради того, чье имя еще звучит под белыми сводами - нужно говорить... Нужно. Только как же холодно...
А Тургон смотрел на стоящего перед ним виновника всех нынешних бед. Это он, одержимый, собирал тот Союз, по его вине Тингол не вывел своих воинов на поле боя, а от Нарготронда был лишь один отряд во главе с безумцем Гвиндором. В его рядах шли люди-предатели, его, да, его войско так ждали, он, именно он, этот вот, связаный, босой, искалеченный - "живого места нет" - он опоздал в тот день, когда... когда... Когда - что? Что же ему - такому - сказать?
- Ты не найдешь его здесь, Майтимо...
- Я найду.
- Ты не понимаешь. Здесь нет Финдекано. Здесь - только хроа. А где он сам...
- Он звал меня. Это он привел меня сюда. Я знаю.
- Здесь - только хроа. Да, почему-то еще живое, но не более того! С ним, наверное, даже хуже, чем было с тобой, помнишь, тогда, когда он вернул тебя?..
- А теперь я верну его. Я...
...я положу на это жизнь и душу отдам, я отдам все силы свои, и сердце свое, все, что есть у меня, и все, что есть - я, я отдам, и я...
- ...Я верну его. Я... постараюсь его вернуть...
Все, что угодно...
- Я... клянусь...
- Не нужно.
Король Тургон подходит, неся на руке меховой плащ. Осторожно, словно не желая лишний раз коснуться - то ли неприятно, то ли боится причинить боль - набрасывает на плечи. Ощущение меха до странности четкое, все прежние, даже камень под ногами, даже ременная петля на руках, все они едва проходили, оставаясь вовне, в том, что не важно. А теперь - что же?..
- Тогда - иди и делай. Иди. Если ты сможешь, то... Если ты сможешь, я все тебе прощу. Я даже не стану тебя будить...
читать дальше...Беспокойство. Не вовне, нет, изнутри, но одновременно и откуда-то со стороны, неизвестно - с какой, но - так неотвязно... Словно кто-то зовет, зовет без голоса, тянет, тянет... И беспокойство не отпускает ни на миг, скрыть его можно только если предельно сосредоточиться, заставить себя. И еще - почти больно. Почти физическое ощущение двух нитей, да нет, не нитей – канатов, тянущих в разные стороны. Один - должно остаться, а другой - этот зов, в котором и слов-то нет, но есть видения каких-то... мест, что ли, словно - дороги... куда-то, и ведь - места почти известны, да, и это есть и вот это... И разрыв все сильнее, больнее, уже и кричать готов, а потом - всё, оборвался канат того, что - "должно", и в единый миг - на коня, за ворота, прочь - вслед зову-без-слов, но нужны ли эти слова? Толком не разбирая дороги, но видя. Да, так - пусть и свет иной, чем тот,что истаял к нынешнему ноябрю, да, иной, едва ли не летний, но - вот же дорога, вот она, она - ведет, она сама - зов, и до дрожи страшно догадаться, кто может звать – так. Страшно, но - опять же - словно вовне, словно самый страх этот - не важен. Все, что важно - это добраться до цели. Добраться. Добраться живым - да, это почему-то равно. Остального - нет, а цель - скоро будет, скоро, совсем скоро... Не нужно задумываться, нужно просто идти, пусть даже кажется, что проход в этих скалах заведомо невозможен, что здесь - стена, но это же не так, раз есть - зов... Есть, как есть и ложбинка, трещина в камне, невидимая с двух шагов, и сухое русло ручья, и мгновенный провал в темноту, но - это не страшно, нужно только идти вперед, только идти - и темнота размоется серым, станет глубоким, узким ущельем с почти отвесными стенами, затянутыми тенью...
...и две стрелы вырвутся из теней и вонзятся в землю у самых ног: "Стой!"
- Прошу, пропустите меня к Королю! - вверх, не видя, кому, не зная, откуда придет ответ, да и придет ли... Это не важно.
Шорох, шепот, потом - гулкие голоса там, наверху, они мечутся от стены к стене, почему-то не трогая, не задевая, словно речь идет о ком-то постороннем... может быть – и неживом вовсе...
- Кто он? неужели...
- Что он? зачем он здесь?
- ...Что за необходимость - и именно к Королю...
- ...Но ведь он нашел проход!
- ...есть приказ - никто не пройдет в Сокрытый Город!
- ...и что же - стрелять?... все же - родич Короля...
- ...но он же прошел! Как он прошел?
- ... опять будет, как в прошлый раз? тоже ведь - родичи...
- ...Или вы забыли, где он побывал? я не поручусь, что перед нами - именно тот, кого узнали вы!
- ...Но если он - здесь, то, быть может...
- Никто не войдет в Сокрытый Город. Никто больше.
Нужно было - дойти. Дойти живым. Первое готово сбыться, второе - сорваться едва ли не в шаге от цели. Но так - нельзя. Этого просто нельзя допустить. Любой ценой - не допустить.
- Я прошу, проведите меня к Королю! Я прошу вас, мне нужно говорить с ним!...
...мне так нужно... только спросить, только одно это - спросить и получить ответ. На единственный вопрос. Все остальное не имеет значения.
- Я не стану стрелять. Пусть он идет, ведь не чужой же...
- Ты напишешь то, что хочешь сказать Королю. Иного выбора у тебя нет.
Лист пергамента, похоже, сбросили сверху... Что же, ведь и верно - можно написать...
Нет. Нельзя. Невозможно, причем по двум причинам одновременно. Первая - это рука. Она не слушается, пальцы сводит так, что графитный стержень крошится, прорывает лист, ломается... Страшно. Да, и страх - вторая причина: страшно, невыносимо страшно сейчас вылить в слова, какими-то фразами определить свою, даже не надежду, нет, это ведь - почти безумие, так как же написать, ведь это значит - назвать, это значит – написать имя? Нет! Нет, невозможно.
- Я не смогу сейчас, я не сумею, прошу, позвольте мне поговорить с Королем!
- ...да, и верно, ведь он же...
- ...да, верно, ведь это же он...
- ...может быть, будет довольно, если ему приказать...
- Я оставлю здесь меч, если так нужно, но прошу - пропустите меня!
...я прошу вас... прошу вас, прошу, прошу вас!.. молю - пропустите...
- Ты оставишь здесь меч и любое оружие, что несешь с собой!
Да. Да. Конечно же.
Меч падает между древками стрел. Довольно ли?
- ...в прошлый раз тоже отняли меч - и что было?
- ...я не поверю на слово тому, кто уже однажды предал...
- ...но если так, он и сам может не знать...
- ...а отравленный дротик, к примеру, можно спрятать хоть в сапоге...
Мало? но что же еще? Что - еще? Все, что угодно.
- ...хоть в рукаве...
все, что угодно...
- Сними плащ. И куртку. Сапоги.
Да. Да, так. Все, что угодно.
- И рубаху. И это - тоже.
...и это - тоже. Это - "перчатка", та, которая не на руке, а вместо руки. И ее - тоже. Снять и оставить. Да? Да.
- ...послушайте, ну хватит!
- ...я не стану рисковать! довольно с меня...
Довольно? наверное, довольно? Или - что-то еще нужно отдать? Что-то еще?
Все, что угодно. Потому что больше нет ничего важного, кроме как дойти. Дойти живым.
Голоса наверху. Кажется, спорят о чем-то, или пытаются понять, что значат следы на теле, не таят ли они какую-то опасность... Нет. Уже - нет.
И - ответа нет тоже. Неужели - мало?
- Можете связать меня, но прошу - пропустите!
- ...да. И глаза тоже...
Кто-то спустился со стены, плохо видимый в серых сумерках, почти неразличимый. Значит, не убьют, иначе - зачем бы спускаться? стрелой ведь проще... Наверное, свяжут... Пусть. Это не важно.
А страж вдруг понял: тот, кто перед ним, согласился бы оставить не только оружие и одежду, но, если это нужно согласился бы отдать и последнюю руку - только бы дойти. Дойти - живым. На миг стало страшно коснуться даже, показалось, что воздух подле него дрожит, как марево, словно плавится от неведомого жара... Впрочем, не этот ли дух когда-то сравнивали с Пламенем?
И как же можно теперь это Пламя - связать? А ведь - никак, разве что...
...Даже не глянув ясно, из-за чего заминка. Наверное, надо подсказать, так? иначе все пойдет по новой, а ждать... Нет, ждать уже нельзя. А подсказать - это не сложно, просто - свести локти за спиной... Насколько хватит, конечно, но ведь - так же понятно?
- ...Так? я... тебе не очень больно?
- Это не важно. Скажи, теперь - всё?
- Еще глаза... завязать...
...завязать - это хорошо. Можно будет видеть - потом.
А пока - вновь в темноту. Ничего. Уже скоро.
Сейчас. Голос, почти не переменившийся за годы:
- Что это значит?!
- ...лорд Маэглин отказывался в противном случае вообще пропускать его к тебе...
- А, ясно... Пусть... Развяжите ему глаза!
Смотреть не больно. Нет, не больно и не страшно даже, это не важно уже - важно только то, что можно будет сказать... спросить...
- Скажи мне, где он?
- Кто - он? О ком ты? Как... как ты пробрался сюда?! зачем ты здесь?
- Я мог бы сказать - сердце привело меня, но это не так, или не совсем так. Я никогда не искал дороги в твой город, но я прошел ее, и для меня это доказательство несомненно - я знаю, что он здесь, так прошу тебя, скажи, где он?
"Тургон" - значит "властелин камня", и голос его холоден, как камень:
- Кто - он?
Сказать? Да, уже можно сказать, можно, только что же так холодно, или эта дрожь, почти до судороги - от чего-то иного? Но не важно, не важно, она ведь не помешает - ответить:
- Твой брат. ...Мой король... - И даже имя. Да. Можно. - Финдекано.
- Его нет здесь.
- Это не так. Раз я здесь, значит, он жив, понимаешь? Кто бы иной... кто бы привел меня сюда?..
Говорить. Нужно договорить, дообъяснить тому, кто смотрит как Судия, кто знает и назовет любую вину перед ним и перед Миром, и ни на миг не в оправдание свое, но ради того, чье имя еще звучит под белыми сводами - нужно говорить... Нужно. Только как же холодно...
А Тургон смотрел на стоящего перед ним виновника всех нынешних бед. Это он, одержимый, собирал тот Союз, по его вине Тингол не вывел своих воинов на поле боя, а от Нарготронда был лишь один отряд во главе с безумцем Гвиндором. В его рядах шли люди-предатели, его, да, его войско так ждали, он, именно он, этот вот, связаный, босой, искалеченный - "живого места нет" - он опоздал в тот день, когда... когда... Когда - что? Что же ему - такому - сказать?
- Ты не найдешь его здесь, Майтимо...
- Я найду.
- Ты не понимаешь. Здесь нет Финдекано. Здесь - только хроа. А где он сам...
- Он звал меня. Это он привел меня сюда. Я знаю.
- Здесь - только хроа. Да, почему-то еще живое, но не более того! С ним, наверное, даже хуже, чем было с тобой, помнишь, тогда, когда он вернул тебя?..
- А теперь я верну его. Я...
...я положу на это жизнь и душу отдам, я отдам все силы свои, и сердце свое, все, что есть у меня, и все, что есть - я, я отдам, и я...
- ...Я верну его. Я... постараюсь его вернуть...
Все, что угодно...
- Я... клянусь...
- Не нужно.
Король Тургон подходит, неся на руке меховой плащ. Осторожно, словно не желая лишний раз коснуться - то ли неприятно, то ли боится причинить боль - набрасывает на плечи. Ощущение меха до странности четкое, все прежние, даже камень под ногами, даже ременная петля на руках, все они едва проходили, оставаясь вовне, в том, что не важно. А теперь - что же?..
- Тогда - иди и делай. Иди. Если ты сможешь, то... Если ты сможешь, я все тебе прощу. Я даже не стану тебя будить...
-
-
14.12.2006 в 14:31По какой-то непонятной ассоциации вспомнились собственные бредовые (прошу прощения за тавтологию) размышления на тему "как Фингон, оставшийся в живых после Пятой битвы, уговаривает Диора отдать ему сильмарилл..." (Не для себя, разумеется...) Может быть, из-за схожей решимости совершить невозможное?
И ещё - в голове несколько дней после прочтения крутилось начало лет так 15 назад слышанного монолога Хлопуши в исполнении Высоцкого... "Проведите, проведите меня к нему! Я хочу видеть этого человека!"
А сцена у стен Гондолина и встреча с Тургоном меня до-о-олго преследовала... с такой силой меня не впечатляли ни "Белое пламя", ни "Не-бывший атрабет"... Впрочем, "Атрабет" я по большей части воспринимаю головой, а не сердцем... на моё счастье. Ну не могу я, даже в самом страшном сне, представить, что чуда у Тангородрима - не было... не срабатывает "вторичная вера". Потому-то, когда читаю, и не ужасаюсь судьбе Маэдроса... потому что в душе звенит радостью голос: "А на самом деле всё было не так, не так, не так!" И только раз это "не так" пронзает болью, а не радостью... когда Маэдрос говорит про сильмарилл - пусть уж лучше будет у Берена и Лютиен, чем у Моргота... А на самом деле было не так... жаль. Простите, отвлеклась...
Вот только две "непонятки"...
Как Маэдрос пытался писать на пергаменте? Как он при этом лист держал? Не получилось у меня это представить - даже с двумя руками писать без опоры не очень удобно... а уж с одной... (Да, и кстати про "графитный стержень"... его тоже сбросили сверху, и он не сломался? И может ли графит прорвать пергамент? Особенно если он крошится при письме?)
И слова Тургона "Тогда - иди и делай" очень странно звучат... учитывая, что Маэдросу так и не развязали руки... Что он будет *делать* со связанными руками?
так ли просто было жить после Нирнаэт
Да я и не думала, что просто... только это - не оправдание. Ни для Дориата, ни для Гаваней, ни для лагеря Эонве... Потому что (даже если отбросить всё остальное) именно из-за друга, не вернувшегося с Нирнаэт, этого делать было нельзя! Хотя бы ради его феа в Чертогах Мандоса, которая - а вдруг? - может увидеть *это* на гобеленах Вайре... Простите, я опять о своём...
-
-
14.12.2006 в 14:41Как Маэдрос пытался писать на пергаменте? Как он при этом лист держал? Не получилось у меня это представить - даже с двумя руками писать без опоры не очень удобно... а уж с одной...
Ну, для начала я отмажусь тем, что это сон
(Да, и кстати про "графитный стержень"... его тоже сбросили сверху, и он не сломался? И может ли графит прорвать пергамент? Особенно если он крошится при письме?)
И тут тоже - стержен-в-корпусе, видимо - медном или как-то так, что-то вроде цанговово карандаша, поэтому не разбивается. По идее - "карандаш" завернут в пергамент, заодно и не дает пергаменту планировать куда-то в сторону. Порвать пергамент может - наверное, надо было прописать все, но тут мне важнее была передача именно такого вот... измененного состояния сознани, нежели достоверность, к сожалению - так вот, графит крошится, а рвет - уже металлический корпус, все же пергамент - вещь плотная...
И слова Тургона "Тогда - иди и делай" очень странно звучат... учитывая, что Маэдросу так и не развязали руки... Что он будет *делать* со связанными руками?
Ага, а это уже именно на "образ" - точнее, на состояние предела веры Тургона: он просто не соображает в тот момент, что связанными руками что-то делать трудно, он просит, даже - гонит: "Иди! Делай!" не договаривая - "пока я могу верить твоей верой" - как-то так.
/в принципе - у меня было к этому продолжение, но после "... атрабета" я как-то не потянул еще одну альтернативу... словом - в продолжении до Тургона доходит развязать брата только в комнате Фингона - до того он просто не понимает, что Маэдрос - связан. Не осознает/
-
-
21.12.2006 в 21:33-
-
22.12.2006 в 16:57Хейлир, приветствую!
Взаимно. :)
Дооолго ждал Вас :)
Я прочитала эту запись, как только она стала для меня открытой... и написала коммент несколько дней спустя (когда немного пришла в себя). ;)
для начала я отмажусь тем, что это сон. ;)
Задам встречный вопрос - как во сне Маэдроса мы можем "слышать мысли" стражника и Тургона? ;)
графит крошится, а рвет - уже металлический корпус, все же пергамент - вещь плотная...
А ломается тогда что? ("...графитный стержень крошится, прорывает лист, ломается...") Сам стержень или корпус?
Ага, а это уже именно на "образ" - точнее, на состояние предела веры Тургона: он просто не соображает в тот момент, что связанными руками что-то делать трудно, он просит, даже - гонит: "Иди! Делай!" не договаривая - "пока я могу верить твоей верой" - как-то так.
Да, я думала об этом... но решила всё-таки спросить.
в принципе - у меня было к этому продолжение, но после "... атрабета" я как-то не потянул еще одну альтернативу... словом - в продолжении до Тургона доходит развязать брата только в комнате Фингона - до того он просто не понимает, что Маэдрос - связан. Не осознает
Но здесь Тургон осознает это ещё в начале... "связанный, босой, искалеченный"... да и потом - *осторожно* (то есть с вниманием к внешнему миру и Маэдросу в частности) набрасывая на плечи меховой плащ, ухитриться не "увидеть" связанных рук?
И, кстати (прошу прощения за совсем уж глупый вопрос), почему "ременная петля", а не "чудесная" эльфийская верёвка? Может, с ней было бы надежнее - и не так больно? Или в Гондолине таких верёвок делать не умели?
Да, и могу я задать пару вопросов про "Не-бывший атрабет"? Может, это было бы уместнее в моём дайрике, где Вы отвечали про "отсутствие реакции" (Маэдроса на известие о Хэлькараксе), но я уже начинаю путаться в таком объёме комментов практически на одну тему в нескольких "ветках"... :(
[Отвечая на тот Ваш коммент - да, я понимаю, что "не-реакция" Маэдроса при тех обстоятельствах была вполне логичной, но... тут уже сказываются мои личные "тараканы". :( Если вы читали дискуссию в комментах к записи с "Otornya" в моём дайрике, Вы знаете, о чём я говорю... если нет - то не читайте, ничего путного там нет! ;) (И раз уж мы коснулись этой темы... могу я спросить, читали ли Вы "Otornya"? ;) )
В общем, "не то" впечатление, производимое "не-реакцией" Маэдроса, в данном случае вызвано исключительно "принимающей стороной" и ни в коей мере не вина автора.]
Спросить хотелось бы вот о чём... что Фингон пошёл в Исход "именно за другом" - это восприятие Хурина, получившего (насколько я понимаю) большую часть имеющихся у него сведений от Тургона (который вряд ли был слишком объективен), или "так оно и было на самом деле"?
Второй вопрос, не очень связанный с происходящим (но очень связанный с моими личными тарак... то есть идеей-фикс): просил ли Маглор прощения за Араман, когда передавал корону Финголфину?
И, наконец, несколько "психологически неясный" момент... почему Маэдрос не спросил о Фингоне сразу после вопроса о братьях? Почему ждал столько времени? Не догадался, что можно спросить и о других? Или не сразу вспомнил о друге? Или боялся услышать, что Хурин ничего не знает? Или боялся услышать ответ?
kemenkiri
...и прижать пергамент ближайшим валяющимся предметом - он их вон сколько поснимал!
Предметы он снимал уже *после* неудавшейся попытки написать письмо... на самом деле, один умный человек, с которым я поделилась этим вопросом, сразу сказал: "Положил пергамент на землю и *прижал коленом*"... но после ЧКА со вставанием на колени (даже исключительно в утилитарных целях) у меня свои счёты. ;)
-
-
05.02.2007 в 14:20Это отражение мыслей сновидца, перенесенное на персонажей сна:-) К тому же Тургон тут, в некотором роде, «голос совести», т.к. о некоторых событиях он-реальный вряд ли в курсе (про вастаков, к примеру), а тут – пожалуйста, думает.
А ломается тогда что? ("...графитный стержень крошится, прорывает лист, ломается...") Сам стержень или корпус?
ломается стержень, бумагу рвет корпус.
Но здесь Тургон осознает это ещё в начале... "связанный, босой, искалеченный"... да и потом - *осторожно* (то есть с вниманием к внешнему миру и Маэдросу в частности) набрасывая на плечи меховой плащ, ухитриться не "увидеть" связанных рук?
Это может быть и избегание, и просто – не обращает внимания именно на эту деталь… да и просто – с вероятностью у «сновидца» просто затекли руки. Такое тоже может быть.
И, кстати (прошу прощения за совсем уж глупый вопрос), почему "ременная петля", а не "чудесная" эльфийская верёвка? Может, с ней было бы надежнее - и не так больно? Или в Гондолине таких верёвок делать не умели?
Возможно, ее не было с собой у стражей Врат – все же они никого не планировали брать в плен. Возможно, что и не умели делать как раз таки, все же в Сильме нигде не упоминается подобный «девайс»
Да, и могу я задать пару вопросов про "Не-бывший атрабет"? Может, это было бы уместнее в моём дайрике, где Вы отвечали про "отсутствие реакции" (Маэдроса на известие о Хэлькараксе), но я уже начинаю путаться в таком объёме комментов практически на одну тему в нескольких "ветках"...
Лучше тут, я хожу в дайри с работы и лимит сети у меня ограничен.
[Отвечая на тот Ваш коммент - да, я понимаю, что "не-реакция" Маэдроса при тех обстоятельствах была вполне логичной, но... тут уже сказываются мои личные "тараканы".
Рассказ читал, дискуссию – по диагонали, к сожалению. Я не столь «подробный», как Вы или Вампир Луи, но примерную «видовую принадлежность» тараканов – да, помню
В общем, "не то" впечатление, производимое "не-реакцией" Маэдроса, в данном случае вызвано исключительно "принимающей стороной" и ни в коей мере не вина автора.]
:-)
Спросить хотелось бы вот о чём... что Фингон пошёл в Исход "именно за другом" - это восприятие Хурина, получившего (насколько я понимаю) большую часть имеющихся у него сведений от Тургона (который вряд ли был слишком объективен), или "так оно и было на самом деле"?
Практически все в рассказе идет через восприятие Хурина. О том, как оно было на самом деле Хурин, естественно, не в курсе.
Второй вопрос, не очень связанный с происходящим (но очень связанный с моими личными тарак... то есть идеей-фикс): просил ли Маглор прощения за Араман, когда передавал корону Финголфину?
«Финголфин, конечно же, принял от лорда Маглора верховную власть как виру за погибших, но сам не простил – да и какой отец простил бы?!» - цитата примерная. Так что факт передачи власти как «виры» - это, кончено, человеческая интерпретация Хурина, но явно она не на пустом месте. Приносимые извинения, явно, дело частное, но какой-то отголосок тут слышен. Прочее Хурину неизвестно – все же столько времени прошло.
И, наконец, несколько "психологически неясный" момент... почему Маэдрос не спросил о Фингоне сразу после вопроса о братьях? Почему ждал столько времени? Не догадался, что можно спросить и о других? Или не сразу вспомнил о друге? Или боялся услышать, что Хурин ничего не знает? Или боялся услышать ответ?
не предположил, что Хурин в курсе. Собственно – откуда бы ему это предположить? Да и то сказать – рассказ идет через восприятие Хурина, а Маэдросу еще бы эту информацию, про братьев, усвоить, ему, в его положении это – задача… ну, не на полчаса, честно.
Ответ, который он боялся услышать, если только вообще боялся, думаю, звучал не так, как в итоге «обмолвился» Хурин.